Так как внутренняя сексуальная энергия человечества идентифицируется в Индии с космической энергией, изображения внешнего проявления сексуальной энергии почитаются как символы космической энергии. Наиболее очевидным примером является эректированный мужской половой орган, называемый лингамом (lingam). Стилизованные изображения лингама — самые распространенные изображения в Индии, особенно в храмах Шивы, их мы рассмотрим в следующей Главе. Антропоморфные фигуры Шивы часто изображаются с эректированным пенисом. Поскольку на общечеловеческом уровне понимания сексуальное возбуждение указывает на присутствие божественной энергии, некоторые ордена йогинов поклоняются собственному эректированному члену и выполняют для них полный обряд пуджа; существуют многочисленные изображения садхака воспылавших желанием соединиться с Йони. Традиционным символом для такого внутреннего либидо (сексуального и космического) является змея, символика которой известна с некоторыми вариациями во всем мире. В Индии этот образ многоголовой змеи считается магическим и давным-давно используется в различных контекстах. Тантра детально разрабатывала эту идею, использовав ее для картографирования путей манипулирования внутренними энергетическими каналами, которые являются чрезвычайно важными для достижения садханы. Остальные образы будут рассмотрены в Главе 10.
Рис. 63. Умащение и массаж тела женщины из высокой касты после купания и перед соитием. Раджастан, 18 в.
Половое сношение — основную форму «наслаждения» — Тантра привязывает к плану духовному, рассматривает его как производное от божественного экстаза. Как уже говорилось выше, современные апологеты Тантры, в силу каких-то личных причин тяготеют к отвлеченному объяснению сексуальных обрядов, как будто те являются плодом воображения или чисто механическим упражнением в йоге. На самом же деле, настоящий половой акт с полным удовлетворением можно рассматривать как отображение высшего смысла, подобно тому, как сотворенные людьми антропоморфные иконы для внешнего поклонения можно рассматривать как отражения постоянного истинного внутреннего образа. Таким истинным внутренним образом, стоящим за половым актом, является трансцендентное наслаждение, получаемое от любовной игры, двуполым божеством — творцом в Индуизме или Буддой в Буддизме. Радость от реального полового сношения, выполняемого в таком же возвышенном душевном состоянии, как при поклонении внешним образам, помогает садхаке пробудить в голове постоянный благостный внутренний образ, отражением которого и является каждое человеческое половое сношение.
Рис. 64. Инициация. Раджастан, 18-19 вв.
Таким же образом индийский тантрист может расценивать половое сношение любого рода, не важно, происходит ли оно между мужем и женой или между мужчиной — верующим и храмовой «невестой бога», называемой также девадаси (devadasi), или танцовщицей. В Индии существует множество ритуальных аспектов полового сношения, многие из которых уходят корнями в самые ранние пласты эволюции человеческого символизма. Среди прочих общепризнанными являются следующие представления: во-первых, небеса, ожидающие героев и благочестивых мудрецов, населены небесными девушками, любовь которых и будет им наградой; во-вторых, всякое мужское божество, присутствующее на изображениях храмов, являющееся отражением неба на земле, должно быть окружено танцующими девами. Все эти женщины — его символические жены, и считается, что, когда верующий совокупляется с одной из них, они повторяют один из элементов божественного блаженства. Подавляющее большинство великолепных эротических скульптур средневековых индийских храмов является иллюстрациями вышесказанного.
Рис. 65. Сексуальная позиция «Мула бандха». Непал, ок. 1700.
Девадаси были подходящими партнерами для сексуальных обрядов, выполняемых садхака. Считалось, что придворные или семейные проститутки, при условии правильного прохождения обряда инициации, могут обладать особой символической святостью девадаси. Традиционная музыка и танец также являются слагающими этой системы наслаждения. Индийская ветвь Тантры пользуется такими образами в качестве инструмента для усиления наслаждения и приближения к экстазу.
Рис. 66. Сексуальная позиция «Чакра асана», соединение, при котором происходит воздействие на энергетические центры в позвоночнике. Непал, 18 в.
Должно быть понятным, что тантрист, да и вообще любой индиец, не рассматривает половое сношение как способ скорейшего достижения оргазма. Это основополагающий фактор, коренным образом отличающий восточный подход ко всем проявлениям сексуальности. Западный подход, отраженный в докладах Кинси (Kinsey) и в десятках тысяч банальных романов, представляет половое сношение как процесс напряжения, страсти и облегчения, причем быстрейшего, ибо именно оно и является «естественной» целью мужчины и женщины в соответствии с до сих пор бытующей примитивной биологической концепцией. Согласно ей, чтобы сделать половой акт лучше для обоих партнеров, надо добавить наслаждение, подняв к пику напряжение и/или увеличив частоты снятия напряжения. Хорошо известно, что человек, упомянутый в докладе Кинси под прозвищем «Суперсамец», который добился частоты в 30 раз в день, на многие годы сделался в Америке чуть ли не национальным героем. В этом контексте половая любовь превращается в лучшем случае в процесс одновременного достижения оргазма.
Рис. 67. Сексуальное наслаждение как ритуал. Из основания храма Лакшмана в Каджурахо, 10 в.
Традиционной индийской мысли такой подход кажется гротескным и напыщенным. Даже самый рядовой человек признает его банальным, абсурдным и лишенным рационального зерна. В 18 веке индийские проститутки дразнили европейцев за их никчемные сексуальные возможности, обзывая их «членами с помойки» за их способность заниматься любовью считанные секунды. Несмотря на наметившиеся сдвиги в ликвидации сексуальной безграмотности, выбранное Западом объяснение секса, привязанное к преходящему и обедненному рациональному объяснению этой поистине бесконечно сложной области человеческих отношений, по-прежнему тяготеет к рассмотрению секса как чисто биологического акта, как погони за оргазмом. Традиционный индийский подход придерживается совершенно иной точки зрения.
Рис. 68. Различные чувственные зоны на женском теле в связи с фазами Луны. Химачал Прадеш, ок. 1800.
Даже на гедонистском, светском уровне индийского общества эротизм всегда фокусировался на внутреннем состоянии эротического обладания. Растянутый период прелюдии, ласки и позы, рекомендуемые в Камасутре (Kamasutra), Анангарадже (Anangaranga) и других пособиях, направлены в первую очередь на достижение как можно более длительного удовольствия и наслаждения, ни в одной книге оргазм не рассматривается как необходимое облегчение, ни даже как главная цель. Он воспринимается как само собой разумеющееся. В высших областях индийской эротики оргазм расценивается как одна из вех и считается стимулом для достижения состояния продолжительного интенсивного физического и эмоционального сияния, которое любовники могут пробудить друг в друге. Секс рассматривается не как ощущение, а как чувство, влечение не есть аппетит, но «игра взглядов»; любовь — не реакция, а тщательно взлелеянное творение. Его смысл — в распространении оргазма на мозг и тело, огонь которого постоянно поддерживается пролонгированным раздражением половых органов, а вовсе не взаимное облегчение. Трудно предположить как много европейцев, современных мужчин и женщин, ощутили это; крайне мало произведений литературы и живописи посвящены этому вопросу. А самоотречению, которое требуется от обоих партнеров в пролонгированном половом акте, и изучению нужд друг друга вообще не нашлось места в европейских культурных установках. Поверхностные объяснения, основанные на лабораторных исследованиях (вроде «попытайтесь отвлечься») не выдерживают критики.
Рис. 69. Пара из «небесных чертогов» храма Деви Джагадамбы в Каджурахо, ок. 1000.
Позы и внутренние сдавливания и сжатия, принимаемые во время единения людей, практикующих Тантру, основаны на индийском подходе к сексуальной любви. Особое внутреннее состояние озарения возникает лишь тогда, когда внимание перемещается с внешней сенсорной персонификации желания на внутреннюю Богиню, олицетворением которой является все женщины. Реальные мужчины и реальные женщины — ключики к блаженству друг друга. Это не означает, однако, что тем самым партнер теряет ценность в глазах другого, напротив. Для каждого из них Бог заключен в другом. Вдобавок, мантры и ритуалы, сопровождающие сношения, сами по себе несут заряды аккумулированной энергии, основанные на предыдущей практике, изучении и традиции, что усиливает наслаждение.
Рис. 70. Обнаженный аскет в союзе с Йогини, из храма Лакшмана в Каджурахо.
Вот почему мы должны запомнить, что сексуальная садхана для эффективности методов должна произвести наслаждение посредством умения не меньше, чем посредством овладения экстра техникой. Только в этом случае садхака сможет достичь того, что называется Раса (Rasa), нектар наслаждения, или Махарага (Maharaga), великое чувство. Чисто механический акт столь же абсурден, как неперсонифицированная милость. Для некоторых обрядов важным является, чтобы жизненная энергия женщины находилась на пике, т.е. чтобы женщина менструировала. В индийской традиции считается, что в разные дни месяца сексуальная чувствительность женщины, соотносимая с космическим движением посредством внутренних циклов, требует воздействия на различные части тела. Существуют диаграммы с такими инициирующими точками, соотнесенными с фазами луны. Обрядовому сношению предшествует натирание соответствующих частей тела женщины благовонными маслами, несущими определенную символику.
Рис. 71. Сцена любви между Кришной и Радхой, описанная в эротический поэме Банудатты «Расаманджари». Басоли, ок. 1730-5.
Наиболее ответственные обряды тантрической садханы осуществляются с женщинами, прошедшими особую инициацию. Что собой представляет такая инициация — держится в строгой тайне, а значение ее неизвестно. Возможно, это целая группа методов, примененных в комплексе.
Рис. 72. Трансформация Бодхисаттвы Чакрасамвары и его красной Дакини. Тибет, 18 в.
Все они основываются на идее наделения представителя мужского пола чертами мужского божества (Махакала/Mahakala или Шивы/Siva), женщины — чертами Богини (Деви/Devi или Кали/Kali). Для этого участникам обряда предлагается выпить сперму просветленного учителя. Ньяса (nyasa) — еще один важный метод, состоящий из прикасания к определенным частям тела партнера и проговаривания идентифицируемых с ними мантр, превращение их в соответствующие части тела девата.
Рис. 73. Дакини Ваджраварахи, супруга Херуки, персонификация глубокой страсти. Тибет, 17 в.
Разновидности ньяса можно комбинировать. Более сложная ньяса для практикующего в одиночку — внутренний медитативный ритуал, который может объединить два разнополых тонких тела в теле садхака. Во время церемониального сношения исполняются мантры и длительные джапа. Тела мужчины и женщины раскрашиваются символическими рисунками, обладающими силой янтр. Рисунки наносятся кистью или печатями, смоченными разноцветными пастами.
Рис. 74. Красная Дакини, символ изначальной энергии женщины. Тибет, 19 в.
Еще более важной является концепция сексуального «обожествления» представителя противоположного пола, который (-ая) уже достиг (-ла) высшей духовной ступени и приобрел (-а) право провести инициацию. Особо одаренные женщины, превращенные во вместилища божественной энергии с помощью ритуального полового сношения с одним или несколькими «обожествленными» тантристами, могут быть допущены к инициации посвящаемых. Это является важнейшим моментом индийской буддистской ветви Тантры, на которой основывается тибетская ветвь и которая сохранилась в современной бенгальской ветви. В книгах есть много ссылок на этот аспект культа. В буддизме такие женщины именуются Дакини (Dakini). В современной тибетской литературе они приобрели сказочные черты (Кха-до-мас/Kha-do-mas — «небесные ходоки»); в индуистской Тантре их называют Дути (Dutis), Йогини (Yoginis) или просто Шакти (Saktis). Древние источники однозначно говорят о том, насколько трудно и одновременно важно было получить инициацию от подобной женщины настоящему тантристу. Тибетские тексты рассказывают об основателе секты «Красной шапки» индийце Падмасамбхаве (Padmasambhava), который изнасиловал Дакини на кремационной площадке в ее собственном дворце, разрушенным его магической силой, чтобы пройти первичное посвящение. Затем он медитировал на восьми других кремационных площадках. Возможно, хотя нет прямых доказательств, что в этой истории содержатся самые архаичные элементы всей Тантры.
Рис. 75. Две змеи, символ космической энергии, обвивающие невидимый лингам. Басоли, ок. 18 в.
Возможно, в древние времена особая сила Тантры передавалась по женской линии носительниц силы, а инициации распространялись при помощи ритуальных сношений. Некоторые адепты таинственной древней секты Вратьяс (Vratyas) даже олицетворяли себя с такими женщинами. Все это очень хорошо соотносится с тем, что известно об архаических культовых практиках племен раннего палеолита. Это также помогает ответить на вопрос, почему символизм женской энергии сохранился в поздних религиях, например тибетском буддизме или в брахманской монастырской Тантре, которые в первую очередь были ориентированы на мужчин и которые, похоже, не все открыли для себя значение женского начала. Любая передача знания по женской линии должна была полностью игнорировать кастовую систему, выжившую благодаря жестким правилам и обычаям. Такие женщины — носительницы должны были бы быть изгоями и, как сексуальные партнеры, считаться растлительницами. Поиск инициации с ними выводил садхака за рамки общества. Одна из привлекательных черт этого культа как раз и состояла в ломке индийских социальных условностей, опутавших все общество. Одним из центральных персонажей бенгальской религиозной эротической поэзии, как буддистской, так и кришнаитско-индуистской, является возлюбленная (внешняя или внутренняя) из низшей касты. Буддийские поэты обращаются к ней как, например, к Домби (Dombi) (мойщица посуды из низшей касты), индуистские часто обращаются к ней по имени или как к «вдове» — женщине, положению которой по индийским понятиям не позавидуешь. Остальные аспекты разрыва с кастовыми традициями будут упомянуты ниже.
Рис. 76. Змеиная энергия проявляется из йони Йогини. Южная Индия, ок. 1800.
Исторически передача духовного посвящения могла проходить в двух направлениях — от мужчины к женщине и от женщины к мужчине. Но энергия для медитативных нужд могла быть передана и посредством других архаических способов, например, прикосновением к гениталиям инструментов, изображений или других ритуальных предметов, пропитанных энергией.
Рис. 77. Пятиголовая змея, символ энергии, окружает камень — природный яйцевидный лингам. Южная Индия, 19 в.
В тибетской и непальской разновидностях буддизма инициации иногда проходят следующим образом: инициируемый ставит на колени изображение Дакини с раздвинутыми ногами в чисто символическом половом акте.
Основными сексуальными обрядами считаются следующие. В домашних условиях выполняется Чакрапуджа (Cakrapuja). Чакра значит «круг». В этой церемонии наркотики, производные от конопли, курят, пьют или принимают как сладости. Затем приходит время пяти сильных, но обычно запрещенных удовольствий (рыба, вареная свинина, вино, злаковые и половое сношение — расценивающиеся как пять мировых стихий), которые получаются ритуально в кругу пар, наподобие причастия под руководством гуру.
Рис. 78. Пять великих наслаждений, Панчамакара (Panchamakara), окружающих Гуру. Раджастан, 19 в.
В Чакрапудже участники должны забыть все кастовые различия и традиции. Все непрестанно должны помнить о том, что все — проявления Единого Брахмана. Священный Кула текст, Каулавалинирнайя (Kaulavalinirnaya) гласит: «И сделались все мужчины Шивами, а все женщины Деви, свинина превратилась в Шиву, а вино в Шакти. И приняли они пятиэлементное причастие, пожертвовав 12 чашек вина для поминовения и воссоединившись в половом сношении». Испытанное ими блаженство есть проявление в теле космического Блаженства Брахмана, очистившего все те части тела, на которые снизошла божественная энергия.
Рис. 79. Мужское божество в состоянии сексуального возбуждения с партнершей, сидящей слева. Из храма Вайтал Деул, Бхуванешвана, Орисса, ок. 850.
Имел место теоретический спор относительно того, станет ли обряд более действенным, если пары будут женатые или нет. В целом, мнение склонялось в сторону разрыва супружеских уз, и в чакре супружеские пары разделялись. Перед началом обряда могло пройти поклонение одной или нескольким девственницам, в которых была вызвана Богиня. Возможно, в некоторых разновидностях обряда эту роль играла инициированная мужчиной Йогиня-Дакини, и предварительный половой акт все мужчины — участники обряда совершали с ней. На высших стадиях участники обряда «Вира» (Vira) могли совершать другие действия. Сексуальные партнеры выбирались по жребию, вынимая жакеты из кучи. Они могли быть выбраны вне критериев социальной ортодоксальной любви. Один участник Вира мог осуществить садхану с количеством женщин от 3 до 108, к некоторым из которых он лишь прикасался. В особой чакре «паутина» пары связывались друг с другом при помощи полос материи — образных элементов, в искусстве изображаемых как энергетические каналы. Некоторые из таких чакр исполнялись для магических нужд третьих лиц, например, для царей перед битвой. Вопреки мнению некоторых ученых, такие чакрапужда, несомненно, являются оригинальным индийским ритуалом, лежащим в основе всей трансформационной системы, представленной круговыми мандалами совокупления девата, которые распространены в буддистской ветви Тантры в Непале и на Тибете. Без всякого сомнения, чакрапужда — древняя обрядовая система. До последнего времени она особо культивировалась при царских дворах Раджпута (Rajput) на северо-западе Индии.
Для садхака, стремящегося получить освобождение в течение одной жизни, будучи йогом, существуют и другие обряды. Например, пролонгированная экстатическая медитация в сексуальном единстве с женщиной, преследующей те же цели. В подобных медитациях задействуются литургии, мантры, внутренние визуализации, йогические позы и манипуляция объединенными энергиями мужчины и женщины. Все это будет рассмотрено ниже. Как и все тантрические садхана, на нижних ступенях эти обряды выполняются в виде физического акта, на высших — в виде внутренней реализации.
Сходным случаем является употребление трав и наркотиков, такие как бханг (bhang) и ганджам (ganjam) — разновидностей конопли. Подобно алкоголю их используют в ритуалах в качестве подспорья на пути к экстазу с самых древних времен. Их воздействие на тантриста, возможно, более действенное, чем другие физиологические ухищрения, помогало увидеть в банальной действительности нечто новое, неадекватность и ложность нашего повседневного материалистического образа мира, с его запертыми в тесные клетки ощущениями и концепциями и отрицанием безграничных энергетических сетей отношений истины. В Европе первые поколения психологов и христианские теософы превозносили использование эфира и закиси азота (веселящего газа) для того, чтобы раздвинуть границы нормальных конвергентных мыслей и восприятия и постичь природу времени. Уильям Джеймс (William James) описал свои ощущения в своей величайшей работе «Многоликий религиозный опыт» (“The varieties of Religious Experience”). В Индии тантристы использовали наркотики в тех же целях. Есть изображения Шивы в облике Царя йогов с кальяном под рукой. Вместе с половым сношением бханг и ганджам являются подспорьями, которые садхака принимает до тех пор, пока его собственные возможности не разовьются в должной степени. Не следует позволять им превратиться в самоцель, иначе они станут абсурдным и фатальным препятствием на пути.