я вижу как демоны опускают звезды на покрове чуждом холодном и рабском
тени мечутся в безвестность кидают настроения и ходят в раненный звон
осторожные шаги слышат у новые рассветы у райских плугов
танец забрал в мир изгоев и дураков
я отрекся от мира теряясь в догадках про чайный царемон
преподобные молебны у страха жертвенной лести
я так странно повел себя когда рассыпал порошек
и ударился в чтение священных порывов и поясов
срывающих одеяния лгунов и проповедников
грешный мир стал пороком не то что то немое в нерве
заставляет дышать за даром видеть крест порыва за похищением
из призрака снов

замерзшая свеча что краешек взяла
покатится вниз у стола лепестками
поветру и потуру бледными слезами
ореховое дерево застыло в танец с дождем
наверное станет грустней серым днем

взять вверх над собой
пройти до конца изюбрина
я так тобой пьяна
ты поганая сволочь ты раб ты земля!

синими грехами над миром пронесется страх
нас всех укроет ядовитым дождем в снегах
быть может продолжим в скитаниях снах

катится зевс на колеснице из врат


встанет дерево посланное из галапсиса
ветви освещает лед тысячи сердец
бушуют океаны в одинокие волны кружатся за ветрами
собираются темные силы в последнюю битву
против нас против всех

твой крик по утру погонишься за поворотом

за ним бежит кубик черники по вене реже я пьян

в былом дне свеча что принесет упоенье

рассекая ножом ветры убежит по руке судьба

темные глаза танцуют над перстом

все дальше меня манит знак в звездах о пришествии из ночного покрова

планеты забытой недалекой что имя ей ...

он налил из порфиры и два бокала до пьяна
зашел в тайны нелюдские чертова черта
его замыслы заблудшие тени давно разтерзаний призрений
хотели зжечь на костре лжесвидетеля греха
но в край дома ценой не горевшим в упреках людских
мне достался плод воображений в глаза двоих
некчему вести диалог про любовь над вершинами строк
я готов к печальному вздоху темных волос
стону и томному шелковистому
не к прошлому в мечтах заблудшему искать пути
пусть и грезы во тьме рассекли
еще одна запись про день в облачном сумраке любви

задремал както осенним днем в занавесах из кровавых
сплетений венец
в меня вселился дьявол по утру поедая свой гнев
за косой в зеркале следила развратная смерть
остаток у животворящей реки подал мне свинцовый брег
карты темных светил пролили капли из мести у изюбрины жизненных упреков и дней в приступном стеклянном миром
скрывавшимся за приворотным светильником
как то в холодном утреннем стоне
я услышал как бьется сердце холодного и жесткое зверя одинокого